Громовая жемчужина - Страница 69

Когда Ким оказался в одиночестве у ворот, решимости у него сильно поубавилось. Кто ждет его в этом темном и сыром лесу? Какие духи выйдут его встретить?

«Вот зайду за ворота, и навстречу загорятся в темноте красные глаза Тошнотника…»

Кима внезапно захлестнули сомнения. Нужны ли они ему вообще, эти боевые духи? Как-то раньше справлялся и без них! Он вспоминал всё, что узнал за время своего недолгого пока пребывания в Долине Цветов, а узнал он много всякого, и кое-что его сильно смущало. Чему здесь учат на самом деле? Кому поклоняются, кому приносят кровавые жертвы? «В этих прекрасных горах скрыто зло…» — снова прозвучал в его голове голос старца Чумона. А затем слова вонхва: «Монахи называют наш путь черным. Почему бы и нет? Черный — прекрасный цвет…»

Замученный кот… Бешеные глаза маленького Мика…

Кима даже посетила шальная мысль: «А что если удрать отсюда подобру-поздорову и вернуться в монастырь?» Он тряхнул головой. «Всё это от пустого страха! Если верить братьям, эта долина прямо-таки кишит духами и демонами. Почему же я еще ни одного не видел?»

Ким вошел под арку. Сердце его колотилось. Чудилось — сделает шаг, и обратного пути нет. Рука сама потянулась к мечу, нащупала рукоять, страх отступил.

«Мало ли что выдумают братья! Никого там нет. Я просто проверю…»

Почти сразу за аркой начинался лес. Ким шагал вперед, обходя сосны. В самом деле, за воротами было куда менее страшно, чем перед ними. Но не успел он пройти и десятка шагов, как застыл как вкопанный. Рядом с деревом прямо перед ним кто-то стоял. Неподвижно, но не особенно скрываясь. В проблеске молнии мелькнула худая фигура в темной одежде, бледное аскетическое лицо… Какое-то мгновение Ким был совершенно уверен, что видит учителя Кагеру. Мокквисин — точнее, его призрак, — явился-таки по его душу!

— Брось меч! — прозвучал гулкий приказ в темноте.

Такого голоса Ким никогда в жизни не слышал. Он был как встречный удар. Словно он, падая, уперся клинком меча в каменную стену. Этого приказа нельзя было ослушаться. Пальцы Кима разжались сами собой, и оружие выскользнуло из его руки.

Призрак вышел навстречу. Ким присмотрелся повнимательнее, охнул и поклонился.

— Господин вонхва!

— Подними свой клинок, — сказал наставник уже обычным голосом, в котором явственно звучало отвращение. — И убери подальше с глаз моих. Ему тут не место.

Ким поспешно подобрал меч. Ему было совестно — и перед вонхва, и перед собой. Куда девался бесстрашный воитель, готовый встретиться с демонами? Просто мальчишка, пойманный на шалости…

— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил вонхва. — Любопытство одолело? Побился об заклад с Лиу?

Ким гордо выпрямился:

— Я пришел, чтобы встретиться с духами и подчинить их себе!

— Но почему именно сюда?

— Сеннай сказал…

Вонхва испустил глубокий вздох. Киму так и представились поколения любопытных учеников, которых наставник год за годом отваживает от этой горы, а они всё лезут и лезут.

— Ты действительно хочешь встретиться с духами? — неожиданно спросил вонхва, когда Ким уже готовился потихоньку убраться обратно в лагерь. — Ну что ж, пошли.

И они пошли наверх, в кромешной темноте. Вонхва, не глядя под ноги, шагал по невидимой тропке среди мокрых черных стволов. Ким спешил за ним. Меч он убрал в ножны, но оставался настороже — мало ли что. Вокруг булькало и шелестело, однако никаких духов Ким не видел и не ощущал. Почему же тогда чем дальше, тем ему становилось всё страшнее и страшнее?

«Может, повернем обратно?» — чуть не сорвалось у него с языка, но вместо этого Ким спросил:

— Как вы это сделали с голосом? Почему я не мог противиться приказу? Это благодаря вашим духам?

— Нет, — сухо ответил вонхва. — Это искусство, которое за год не освоишь. Далеко не все хваранские умения даются духами. Наоборот — чем меньше в своем мастерстве зависишь от их помощи, тем лучше.

— Почему?

— Разве это не очевидно?

Дальше они поднимались в тишине. Дождь шелестел в траве, постепенно усиливаясь. За горами ворчал гром, бледно вспыхивали молнии в тучах. Но вот Киму в лицо ударил сильный свежий ветер. Лес кончился. Они стояли на голой верхушке горы. Черно-сизые тучи летели прямо над ними совсем низко: казалось, протяни руку — и достанешь. Травинки трепетали и бились на ветру.

На верхушке стояла крепость — круг, огороженный высоким частоколом из толстых необтесанных бревен. Ни окон, ни крыши у него не было. Провал в стенке частокола чернел, как распахнутая пасть голодного чудовища. При виде этого проема у Кима поднялись дыбом волосы на затылке.

— Ну, иди, — вонхва подтолкнул его вперед. — Эй, нет! Меч оста…

Его слова заглушил треск такой силы, словно небо порвалось пополам. Ветвистая молния на миг высветила острозубый силуэт частокола. Потом стало сверхъестественно тихо. Как будто каждая капля дождя затаилась, и сам ветер замер в ожидании — что будет?

В темноте и тишине Ким сделал несколько шагов, и только тогда заметил, что его клинок светится отраженным светом луны, хотя никакой луны на небе не было. Свечение разгоралось, охватывая правую руку. Вот по лезвию, как будто внутри металла, пробежала голубая искра, за ней вторая. Ким залюбовался текучими искрами; затем взмахнул мечом, как будто стряхивая с него кровь, и целый рой огоньков рассыпался по песку.

Страх пропал. Ким почему-то рассмеялся. Ему почудилось, будто меч прирос к руке, стал с ней единым целым. Внезапно он ощутил в себе невероятную силу — такую, что мог бы одним желанием уничтожить частокол вместе с горой, на которой он стоял. Клинок же превратился в самую быструю и самую смертоносную его мысль. Ким остановился. Частокол и то зловещее, что поджидало за ним, больше не казались ему ни страшными, ни угрожающими.